В Ленинграде 1920-х годов, пожалуй, не было писателя более популярного, чем Михаил Зощенко — его цитировали в разговорах, узнавали на улицах. Одним словом, это была всенародная любовь.
Однако у Михаила Михайловича находились не только почитатели, но и суровые критики. Однажды, когда Зощенко шел вместе с Корнеем Чуковским по Литейному проспекту, к ним подбежал один из таких литературных ревнителей "линии партии и правительства" и начал упрекать Михаила Михайловича в «очернительстве» — это был ходкий тогда термин, которым затыкали рот любому неугодному сатирику:
— Ну где вы видели такой омерзительный быт?! – горячился критик. — Теперь, когда моральный уровень пролетариата достиг небывалой прежде высоты...
Закончить фразу обличителю помешала полуобщипанная курица, камнем упавшая откуда-то сверху. Вслед за курицей в окошке верхнего этажа показалась взволнованная физиономия.
— Не тронь куру! Она моя! — отчаянно кричал человек из окошка.
Вдруг из парадной выскочил юркий человечек, подхватил курицу, лежавшую у ног изумленных писателей и резво побежал через улицу. Увидев проезжавший мимо трамвай, он ловко вскочил на подножку и укатил, прижав курицу к груди. Не успели писатели опомниться, как на них налетел бывший владелец курицы, уверенный, что это они украли его достояние или уж, по крайней мере, краже способствовали. Тут же сбежалась толпа, писателей никто не слушал, их ругали на чем свет стоит и требовали курицу вернуть.
Особенно горячились те, кто сам был не прочь поживиться.
Зощенко повернулся к своему критику и с грустной улыбкой сказал:
— Моральный уровень, конечно, вырос… Но вы сами видите, что за сюжетами мне далеко ходить не надо...
Авторский сайт Сергея Цветкова
Свежие комментарии