Сегодня, 6 июня уместно вспомнить Александра Сергеевича Пушкина.
В Пушкинские Горы, несмотря на то, что это недалеко, всё как-то было не выбраться, но тут "помог" Сергей Довлатов. Люблю этого писателя, перечитала всё, что им написано.
"Заповедник" - повесть, появившаяся после того, как Довлатов в 1976-77 г.г. работал в Пушкинских Горах экскурсоводом.
Читала несчётное количество раз, Пушгоры, можно сказать, "изучила" досконально и поехала практически в знакомое место.
А потом взяла на себя смелость просто проиллюстрировать строки из "Заповедника" фотографиями.
(Всё, что в синем цвете, это отрывки из повести)
В шесть мы подъехали к зданию туристской базы. До этого были холмы, река, просторный горизонт с неровной кромкой леса. В общем, русский пейзаж без излишеств.
Ладно...
Подъехали к туристской базе. Какой-то идиот построил её на расстоянии четырёх километров от ближайшего водоёма. Пруды, озёра, речка знаменитая, а база - на солнцепёке.
(Я, правда, нашла водоём на территории...)
Любимая, я в Пушкинских Горах,
Здесь без тебя уныние и скука,
Брожу по заповеднику, как сука.
И душу мне терзает жуткий страх...
- Экспозицию знаете? - спросила блондинка...
- Я был здесь три раза.
- Этого мало.
- Согласен. Вот и приехал снова...
- Нужно как следует подготовиться. Проштудировать методичку. В жизни Пушкина ещё так много неисследованного... Кое-что изменилось с прошлого года...
- В жизни Пушкина? - удивился я.
- Исполнилось пророчество: "Не зарастёт священная тропа!.." (народная тропа)
Не зарастёт, думаю. Где уж ей, бедной, зарасти. Её давно вытоптали эскадроны туристов.
- Вы любите Пушкина?
Я испытал глухое раздражение.
- Люблю.
Так, думаю, и разлюбить недолго.
- А можно спросить - за что?
Я поймал на себе иронический взгляд. Очевидно, любовь к Пушкину была здесь самой ходовой валютой. А вдруг, мол, я - фальшивомонетчик...
Все служители пушкинского культа были на удивление ревнивы. Пушкин был их коллективной собственностью, их обожаемым возлюбленным, их нежно лелеемым детищем. Всякое посягательство на эту личную святыню их раздражало. Они спешили убедиться в моём невежестве, цинизме и корыстолюбии.
Ко мне застенчиво приблизился мужчина в тирольской шляпе:
- Извините, могу я задать вопрос?
- Слушаю вас.
- Это дали?
- То есть?
- Я спрашиваю, это дали? - Тиролец увлёк меня к распахнутому окну.
- В каком смысле?
- В прямом. Я хотел бы знать, это дали или не дали? Если не дали, так и скажите.
- Не понимаю.
Мужчина слегка покраснел и начал торопливо объяснять:
- У меня есть цветная открытка - "Псковские дали". И вот я оказался здесь. Мне хочется спросить - это дали?
- В общем-то, дали, - говорю.
- Типично псковские?
- Не без этого.
Мужчина, сияя, отошёл...
... Ко мне подошёл толстяк с блокнотом:
- Виноват, как звали сыновей Пушкина?
- Александр и Григорий.
- Старший был...
- Александр, - говорю.
- А по отчеству?
- Александрович, естественно.
- А младший?
- Что - младший?
- Как отчество младшего?
Я беспомощно взглянул...
- Ах да, - спохватился турист.
- Татуся, слышишь?! Ехать не советую... Погода на четыре с минусом... А главное, тут абсолютно нету мужиков... Алё! Ты слышишь?! Многие девушки уезжают, так и не отдохнув...
Заповедник состоял из трёх мемориальных объектов. Дом и усадьба Пушкиных в Михайловском. Тригорское, где жили друзья поэта и где он бывал чуть ли не ежедневно. И наконец, монастырь с фамильным захоронением Пушкиных - Ганнибалов.
(Сейчас ещё есть Петровское - имение прадеда Пушкина - Абрама Петровича Ганнибала)
Абрам Петрович Ганнибал
Дом прадеда.
Дом двоюродного деда - Петра Абрамовича и дяди - Вениамина Петровича Ганнибалов.
Беседка - грот на берегу озера Кучане
Пруд в имении
Экскурсия в Михайловском состояла из нескольких разделов. История усадьбы. Вторая ссылка поэта. Арина Родионовна. Семейство Пушкиных. Друзья, навестившие поэта в изгнании. Декабрьское выступление. И - кабинет, с беглым обзором творчества Пушкина.
Дом семьи Пушкиных
Домик няни
Кухня-людская
Дом управляющего
Еловая аллея, посаженная дедом - Осипом Абрамовичем Ганнибалом в 1780 г.
Вяз, посаженный сыном Григорием в 1899 году
Митрофанов ленился подниматься на Савкину Горку.
Туристы карабкались на гору, а Митрофанов, стоя у подножия, выкрикивал:
- Как и много лет назад, этот большой зелёный холм возвышается над Соротью. Удивительная симметричность его формы говорит об искусственном происхождении.
Был случай, когда экскурсанты, расстелив дерматиновый плащ, волоком тащили Митрофанова на гору. Он же довольно улыбался и вещал:
- Предание гласит, что здесь стоял один из монастырей Воронича...
- Как вам нравится заповедник? - спросил Потоцкий.
- Есть чудные места. Вид на Савкину горку, аллея Керн...
... Аллея Керн - это выдумка Гейченко (директор заповедника). То есть, аллея, конечно, имеется. Обыкновенная липовая аллея. А Керн тут ни при чём. Может, она и близко к этой аллее не подходила.
Дуб хранителя. Директор заповедника Семён Степанович Гейченко в своё время оформил этот дуб так, что тут была и цепь, и кот учёный, и русалки... Сейчас остался один домик, посчитали, что это несерьёзно...
Тригорское лежало на отшибе. Начальство редко сюда заглядывало. Экспозиция была построена логично и красиво. Юный Пушкин, милые влюблённые барышни, атмосфера изящного флирта...
Я обошёл парк. Затем спустился к реке. В ней зеленели опрокинутые деревья. Проплывали лёгкие облака.
Скамья Онегина
Дуб уединенный, посаженный 300 лет назад
Река Сороть
Банька - место дружеских пирушек Пушкина с приятелями Алексеем Вульфом и Николаем Языковым, гостившим в Тригорском летом 1826 года
Здравствуй, Вульф , приятель мой!
Приезжай сюда зимой,
Да Языкова поэта
Затащи ко мне с собой
Погулять верхом порой,
Пострелять из пистолета.
Лайон , мой курчавый брат
(Не михайловский приказчик),
Привезёт нам, право, клад...
Что? — бутылок полный ящик.
Запируем уж, молчи!
Чудо — жизнь анахорета!
В Троегорском до ночи,
А в Михайловском до света;
Дни любви посвящены,
Ночью царствуют стаканы,
Мы же — то смертельно пьяны
То мертвецки влюблены.
Дом Осиповых и Вульфов
Я перелистывал "Дневники" Алексея Вульфа. О Пушкине говорилось дружелюбно, иногда снисходительно. Вот она, пагубная для зрения близость. Всем ясно, что у гения должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый - гений?!
Я отправился в Святогорский монастырь. Старухи торговали цветами у ворот. Я купил несколько тюльпанов и поднялся к могиле... Я положил цветы и ушёл.
В углу... тускло поблёскивал разбитый колокол. Один из туристов звонко стучал по нему ключом...
- Я договорилась насчёт комнаты.
- Вот спасибо.
- В деревне Сосново. Пять минут от турбазы. Отдельный вход.
- Это главное.
- Хозяин, правда, выпивает...
- Ещё один козырь.
Я направился в Сосново. Дорога тянулась к вершине холма, огибая унылое поле.
... Я шёл по деревне, надеясь кого-то встретить. Некрашеные серые дома выглядели убого.
... Дом Михал Иваныча производил страшное впечатление. На фоне облаков чернела покосившаяся антенна. Крыша местами провалилась, оголив неровные тёмные балки. Стены были небрежно обиты фанерой. Треснувшие окна - заклеены газетной бумагой. Из бесчисленных щелей торчала грязная пакля.
... Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: "Мне это не подходит..." Но очевидно, я всё-таки интеллигент. И я произнёс нечто лирическое:
- Окна выходят на юг?
- На самый, самый юг, - поддакнул Толик.
За окном я увидел полуразрушенную баню.
- Главное, - сказал я, - вход отдельный.
- Ход отдельный, - согласился Михал Иваныч, - только заколоченный.
- А, - говорю, - жаль.
- Эйн момент, - сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой.
- Сколько платить?
- А нисколько.
- То есть как? - спрашиваю.
- А вот так. Неси шесть бутылок отравы, и площадь за тобой.
- Нельзя ли договориться более конкретно? Скажем, двадцать рублей вас устраивает?
Хозяин задумался:
- Это сколько будет?
- Я же говорю - двадцать рублей.
- А если на кир перевести? По рупь четыре?
- Девятнадцать бутылок "Розового крепкого". Пачка "Беломора". Два коробка спичек, - отчеканил Толик.
- И два рубля - подъёмных, - уточнил Михал Иваныч.
Я вынул деньги.
- Туалет осмотреть желаете?
- Потом, - говорю...
... Я смотрел на окна. Занавесок не было. Любой мог заглянуть к нам с улицы. В деревне с этим просто. Можно, думаю, шкаф придвинуть. Огляделся- нет шкафа...
А теперь небольшая предистория.
Экскурсовод, молодой парнишка, в ходе рассказа о Пушкинских Горах, вспомнил о "Заповеднике" Сергея Довлатова и о его музее и во время очередного перехода я попросила его уточнить, о каком музее идёт речь? (Что-то не слышала я о таком). Он ответил, что нет, как такового музея не существует. В 2011 году, в день 70-летия со дня рождения Довлатова, в деревне Березино (в книге это Сосново), проходили мероприятия, посвящённые этому событию, конечно и разговоры о музее были, но всё закончилось: музея нет, а дом стоит.
Местные жители повесили в своё время указатели по дороге от Пушкиногорской турбазы к дому, который снимал Довлатов, но работники заповедника их сняли. На мой глупый вопрос: - "Зачем?", мальчик очень строго ответил, что ведь это Пушкинский заповедник! Ну, что тут возразишь...
И всё же я попросила его рассказать мне, как найти деревню (если я чего решил, я выпью-то обязательно...), оказалось, это недалеко и я после ужина - ноги в руки и вперёд! Больше всего опасалась, что стемнеет, а я не найду, а другого свободного времени у меня не было... Но всё сложилось удачно, деревенька эта в двадцати минутах ходьбы от турбазы, народ в деревнях очень доброжелательный, спасибо им, рассказали подробно, как найти.
Нашла, посмотрела, расстроилась - удивительно, что за 35 лет он вообще не развалился. Ну да, во время торжеств сцену построили, дорожку проложили...
... Я твердил себе:
- У Пушкина тоже были долги и неважные отношения с государством. Да и с женой приключилась беда. Не говоря о тяжёлом характере...
И ничего. Открыли заповедник. Экскурсоводов - сорок человек. И все безумно любят Пушкина...
Спрашивается, где вы были раньше?..
- Так, - говорю, - всегда и получается. Сперва угробят человека, а потом начинают разыскивать его личные вещи. Так было с Достоевским, с Есениным... Так будет и с Пастернаком. Опомнятся - начнут искать личные вещи Солженицина...
Возвращалась на турбазу и думала, что в последнее время как-то потеряла счёт дням (время выдалось горячее - всё куда-то еду и еду...), хорошо помню, что 3 сентября - день рождения Сергея Довлатова, а ведь август отмечен печальным событием. Вспомнила - 24 августа - день памяти. А какой же день сегодня ? 24 августа... Вот так...
Набоков говорил: "Случайность - логика фортуны". И действительно, что может быть логичнее безумной, красивой, абсолютно неправдоподобной случайности?... (Из письма Сергея Довлатова издателю его Записок надзирателя - "Зона" )
Свежие комментарии