«Обидеть Довлатова легко, понять — трудно». Сергей Довлатов: от А до Я. И К

ИДЕНТИЧНОСТЬ

Довлатов часто возвращался к теме собственной идентичности.

«Кем только я не был в жизни! — писал он в романе «Ремесло». — «Стилягой» и «жидовской мордой». «Агентом сионизма» и «фашиствующим молодчиком». «Моральным разложенцем» и «политическим диверсантом». Мало того, я, сын армянки и еврея, был размашисто заклеймен в печати как «эстонский националист».

В Америке он в конце концов сделал выбор, провозгласив себя «новым американцем». А в одноименной газете он опубликовал ряд статей, посвященных жизни эмигрантов третьей волны в Америке. Частый лейтмотив этих статей — как и вообще поздней довлатовской прозы — это разница между обыденностью советской и американской. Чем процесс развода в Америке отличается от советского? А что насчет бизнеса? А профессия писателя? В конце концов, почему американцы пьют меньше, чем русские?

 

К

КУИНС, НЬЮ-ЙОРК

С февраля 1979 года Довлатов жил в Нью-Йорке, в районе Куинс. Нью-Йорк, по его мнению, «серьезное испытание воли, характера, душевной прочности». Здесь, говорит он, «у тебя нет ощущения гостя, приезжего, чужестранца. И нет ощущения дома, пристанища, жилья. Есть ощущение сумасшедшего корабля, набитого миллионами пассажиров. Где все равны...»

Довлатову, однако, повезло больше многих других эмигрантов из СССР, поскольку он всю жизнь любил американскую культуру: прозу Фолкнера, Сэлинджера и Апдайка, музыку Чарли Паркера и Телониуса Монка, американские трофейные фильмы.

Но английским языком Довлатов так и не овладел сполна — что до, что после переезда. С первых дней в Америке он был связан с русскими эмигрантскими кругами, занимался «исключительно русскими проблемами» и работал в русском еженедельнике «Новый американец»; английским языком ему «приходилось пользоваться лишь в супермаркете и в сабвее».

Тем не менее Довлатов не раз признавался, что «Нью-Йорк — мой последний, решающий, окончательный город. Отсюда можно эмигрировать только на Луну».

Фото Нины Аловерт / alovertphotos.com