Паркинсон, Альцгеймер, Боткин: чьи имена носят самые известные болезни

Генрих Квинке первым описал спинномозговую жидкость, исследовал ее свойства при гнойном менингите, на его методе пункции основана современная спинномозговая анестезия, изучал заболевания желудка, связанные с рефлюксами, и болезни легких.

Его имя носят: положение Квинке — когда больного укладывают так, чтобы голова находилась выше ног; игла Квинке, с помощью которой делают спинальную пункцию; пульс Квинке — один из признаков недостаточности клапана аорты. И, конечно, аллергический отек Квинке.

Квинке был кандидатом на Нобелевскую премию по физиологии за изобретение спинальной пункции. Кандидатуру рассматривали дважды. Первый отказ в 1909 году обосновали тем, что его главные работы о пункции (1891) вышли слишком давно.

В 1918-м рецензент, давший негативный ответ 9 лет назад, признал важность пункции для диагностики. Нобелевский комитет единодушно рекомендовал кандидатуру Квинке, но тот не получил премию, потому что… его сочли слишком старым для почестей! На тот момент врачу и ученому было всего-то 76 лет — в будущем награждали и более пожилых ученых.

Квакер, противник рабства и защитник прав коренных народов в колониях, Ходжкин учился на врача в Эдинбурге и Париже: не принадлежа к англиканской церкви, он не мог поступить в Оксфорд или Кембридж. В Англии Ходжкин работал в лондонском морге в должности Inspector of the Dead, инспектора мертвецов.

За несколько лет он собрал больше полутора тысяч препаратов, связанных с разными болезнями, заработал славу прекрасного патологоанатома, диагноста и врача, читал лекции, публиковал научные труды — и исправлял их, когда появлялись новые открытия. Несмотря на блестящую репутацию, Ходжкин не был назначен на врачебную должность: помешал конфликт религий.

Томас уволился из больницы и занялся частной практикой. Его пациент и друг, миллионер сэр Мозес Монтефьоре, предложил Ходжкину сопровождать его в поездках по миру в качестве личного врача. Так Ходжкин и умер от дизентерии в Яффе.

Его именем названо не только распространенное онкозаболевание (лимфома Ходжкина), но и — необычным образом — более редкие заболевания, слегка похожие на первое: их называют неходжкинскими лимфомами.

Свой путь в медицине Бехтерев начинал с изучения и лечения душевных и нервных болезней, строения и функционирования нервной системы. Позднее больше внимания он уделял психологии, рефлексологии и научной организации труда.

Как другие авторитетные врачи XIX в., Бехтерев занимался организацией научной, лечебной и преподавательской деятельности, основывал институты, ученые общества и журналы. Заслуги его были столь велики и бесспорны, что, когда после революции дворянин Бехтерев изъявил лояльность новой власти, его поддержка была принята.

Он не только не подвергся гонениям, но и получил под свой Институт мозга дворец, прежде принадлежавший великому князю Николаю Николаевичу-младшему, дотацию в 2 млн рублей и 40 тыс. рублей в золотой валюте на приобретение оборудования и командировки за границу. И это в 1918-м, в разгар Гражданской войны!

Хроническая воспалительная болезнь Бехтерева, напоминающая ревматоидный артрит, названа в честь человека, наиболее подробно ее описавшего.

В автобиографии Крон писал: «Так уж мне не повезло (или наоборот, повезло), что почти всю свою профессиональную жизнь я изучал запор и диарею. Порой я жалел, что выбрал в качестве специальности хвостовую часть человеческой анатомии, а не уши, нос или горло».

Сам Крон предпочитал, чтобы для обозначения заболевания использовали медицинские термины «регионарный энтерит» или «регионарный илеит», но не смог помешать тому, чтобы за болезнью закрепилась его фамилия. Свою карьеру он посвятил воспалительным заболеваниям кишечника и внес немалый вклад в их изучение, но у него были и другие интересы.

Крон много лет увлекался историей американской Гражданской войны 1861–1865 гг. Кроме того, он любил живопись. Уроженец и прежде верный житель Нью-Йорка приобрел загородный дом в Нью-Милфорде (штат Коннектикут), и в этом городке прошло несколько выставок его акварелей.

В наши дни Дауна помнят по синдрому, который с 1965 года носит его имя, однако среди его заслуг не только описание этого комплекса генетических особенностей. Ему же принадлежит первое описание синдрома Предера-Вилли, и все же это не главное. Даун внимательно изучал связь между социальным и экономическим положением, связанным с ним образом жизни — и состоянием здоровья.

Он был одним из первых сторонников бережного отношения к страдающим от душевных расстройств детям и взрослым. Возглавив дом для душевнобольных в Эрлсвуде, он запретил физические наказания и унижения и создал условия для улучшения состояния пациентов: уважительное и добросердечное обращение, уроки верховой езды, садоводства, искусств и ремесел, соблюдение правил гигиены. Те же принципы он применял позже в своей собственной клинике в Нормансфилде с большим успехом.

Альцгеймер заинтересовался патологиями головного мозга, уже завершив учебу, когда начал работать во франкфуртской лечебнице для душевнобольных и эпилептиков, а в дальнейшем обратил внимание на изменения в самом мозге. Первое описание деменции он дал в докладе на конференции в 1907 году, и ко времени его преждевременной смерти название «болезнь Альцгеймера» закрепилось. 

Редко говорят о том, что круг научных интересов невропатолога и психиатра был намного шире: заболевания сосудов мозга и его опухоли, эпилепсия, гистопатология. За что бы он ни брался, заслуживал уважение коллег. При назначении на пост ординарного профессора Университетской клиники в Бреслау Альцгеймер получил такой отзыв: «…всегда стремится сопоставить диагноз и клиническую картину. … Его исследования считаются образцами с клинической точки зрения. … Он хороший учитель и хороший врач».

«Болезнь Паркинсона» поначалу называлась «дрожательный паралич», и только Жан-Мартен Шарко предложил называть ее по фамилии человека, описавшего болезнь в 1817-м. 

Интересы лондонца Джеймса Паркинсона не ограничивались работой: он увлекался политикой, участвовал в тайных обществах, напечатал под псевдонимом несколько памфлетов на разные темы, от всеобщего избирательного права до защиты бедняков. Когда он увлекся геологией и палеонтологией, оказалось, на английском языке нет литературы об этом.

Паркинсон взял дело в свои руки и в 1804–1811 гг. опубликовал три тома «Органических останков былых миров», несколько статей в научных журналах, а в 1807-м стал сооснователем Лондонского геологического общества.

В медицине Паркинсон демонстрировал ту же плодовитость: его перу принадлежат статьи о подагре, аппендиците и разрыве аппендикса, защите душевнобольных. Заболевание, носящее его имя, он наблюдал среди бедняков на улицах Лондона.

Синдром Аспергера получил это название уже после смерти австрийского психиатра, в 1981 году. Недавно раздались голоса в пользу смены названия.

Из архивных находок выяснилось, что Аспергер сотрудничал с нацистами по программе расовой чистоты. Он не был членом нацистской партии, но после Аншлюса исполнял законы Третьего Рейха, в том числе сообщал о детях и взрослых с наследственными или неизлечимыми патологиями, как физическими, так и ментальными. Как все австрийские врачи, Аспергер не мог не знать, какая судьба ждет его пациентов, признанных безнадежными.

Споры о том, как оценивать его наследие, продолжаются. Документы подтверждают: Аспергер отправил часть своих пациентов на верную гибель, однако нет сведений о том, скольких он спас — и были ли такие случаи.

В диссертации он говорит о злобе пациентов, но чаще называет их творческими и оригинальными личностями. После падения Рейха Аспергер еще 35 лет занимался клинической и научной работой и преподавал. Однозначно оценить его вклад в психиатрию сложно — и это мягко сказано.

Название «синдром Туретта» предложил Жан-Мартен Шарко в честь своего ученика, который в 1885 году опубликовал отчет о нескольких пациентах с различными тиками. Тогда на статью не обратили внимания, поскольку Жиль де ла Туретт вслед за своим учителем больше изучал гипноз и истерию.

Полное имя невролога — Жорж Альбер Эдуар Брут, а Жиль де ла Туретт — это его фамилия. За 46 с половиной лет жизни он успел пережить многое; среди прочего в 1893 году бывшая пациентка выстрелила в него и ранила в шею или голову — источники разнятся. Женщина заявила, что невролог загипнотизировал ее против ее воли, что сам Жиль де ла Туретт и другие гипнотизеры его времени считали невозможным.

Эта травма пришлась на тяжелый период в жизни врача: примерно в это же время умерли его любимый учитель Шарко и младший сын. Удары оказались слишком сильны. Состояние невролога ухудшалось, и в 1902 году он оказался в психиатрической клинике в Швейцарии, где и скончался в состоянии тяжелой сифилитической деменции.