Москва и Kиeв задрожали,
Когда Пётр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото невское попрал...
И взвыли плети!.. И в два счёта -
Движеньем Царской длани - вдруг -
Из грязи невскаго болота -
Взлетел ампирный Петербург:
И до сих пор, напружив спины,
На спинах держут град старинный
Сто тысяч мёртвых костяков
Безвестных русских мужиков!..
И вот теперь, через столетья,
Из под земли, припомнив плети,
Ты слышишь, Пётр, как в эти дни
Тебе аукают они?..
Смерть с Безумьем устроили складчину!
И, сменив на порфиру камзол,
В Петербург прискакавши из Гатчины,
Павел 1-ый взошёл на престол.
И, Судьбою в порфиру укутанный,
Быстрым маршем в века зашагал,
Подгоняя Россию шпицрутеном,
Коронованный Богом капрал.
Смерть шепнула Безумью встревоженно:-
"Посмотри: видишь гроб золотой?
В нём Россия Монархом положена,
Со святыми Её упокой!"
Отчего так бледны щеки девичьи
Рано вставших Великих Княжон?
Отчего тонкий рот Цесаревича
Дрожью странною так искривлён?
Отчего тяжко так опечалена
Государыня в утрешний час?
И с лица побледневшего Палена
Не отводит испуганных глаз?..
Во дворце не все свечи потушены,
Три свечи светят в гроб золотой:
В нем лежит Император задушенный!
Со святыми Его упокой!
В моем изгнаньи бесконечном
Я видел всё, чем мир дивит:
От башни Эйфеля до вечных
Легендо-звонных пирамид!..
И вот "на ты" я с целым миром!
И, оглядевши всё вокруг,
Пишу расплавленным ампиром
На диске солнца: "Петербург".
Ужель в скитаниях по миpy
Вас не пронзит ни разу, вдруг,
Молниеносною рапирой
Стальное слово "Петербург"?
Ужели Пушкин, Достоевский,
Дворцов застывший плац-парад,
Нева, Мильонная и Невский
Вам ничего не говорят?
А трон Российской Клеопатры
В своем саду, и супротив
Александринскаго театра
Непоколебленный массив?
Ужель неведомы вам даже
Фасад Казанских колоннад?
Кариатиды Эрмитажа?
Взлетевший Пётр, и Летний сад?
Ужели вы не проезжали
В немного странной вышине
На старомодном "империале"
По Петербургской стороне?
Ужель, из рюмок томно-узких
Цедя зелёный пипермент,
К ногам красавиц петербургских
Вы не бросали комплимент?
А непреклонно-раздражённый
Заводов выборгских гудок?
А белый ужин у "Донона?"
А "Доминикский" пирожок?
А разноцветные цыгане
На Черной речке, за мостом,
Когда в предутреннем тумане
Все кувыркается вверх дном;
Когда моторов вереница
Летит, дрожа, на Острова,
Когда так сладостно кружится
От редерера голова!..
Ужели вас рукою страстной
Не молодил на сотню лет,
На первомайской сходке красный
Бурлящий Университет?
Ужель мечтательная Шура
Не оставляла у окна
Вам краткий адрес для амура:
"В. О. 7 л. д. 20-а?"
Ужели вы не любовались
На сфинксов фивскую чету?
Ужели вы не целовались
На Поцелуевом мосту?
Ужели белой ночью в мае
Вы не бродили у Невы?
Я ничего не понимаю!
Мой Боже, как несчастны вы!..
Ах, как приятно в день весенний
Урвать часок на променад
И для галантных приключений
Зайти в весёлый Летний сад.
Ландо, коляски, лимузины,
Гербы, бумажники, безделки,
Брильянты, жемчуга, рубины -
К закату солнца - все на Стрелке!
Струит фонтанно в каждой даме
Аккорд герленовских флаконов,
И веет тонкими духами
От зеленеющих газонов!..
И в беспрерывном лабиринте
Гербов, камней и туалетов -
Приподымаются цилиндры,
И гордо щурятся лорнеты.
И Солнце, как эффект финальный,
Заходит с видом фатоватым
Для Петербурга специально -
Особо огненным закатом!..
Посмотрите, посмотрите,
У Цепного моста кто-то
В старомодной пелерине
Неподвижно смотрит вдаль. . .
Господин в крылатке тихо
Про него шепнул другому:
- "Николай Васильич Гоголь -
Сочинитель "Мертвых душ". . .
Там, средь толпы жантильно-гибкой,
Всегда храня печальный вид,
С разочарованной улыбкой
Поручик Лермонтов стоит! . .
Под сенью греческаго флага,
Болтая с капитаном Костой,
Средь островов Архипелага
Мне вспомнился Елагин остров!
Тот самый сухопутный остров,
Куда без всяких виз французских,
Вас отвозил легко и просто
Любой извозчик петербургский...
И в летний день, цветами пестрый,
И в индевеющие пурги -
Цвети, цвети, Елагин остров,
Цветок в петлице Петербурга!
Санкт-Петербург - гранитный город,
Взнесённый Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой!
Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя - в граните и в стихах!
И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней - несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!
Стихи Николая Агнивцева (1888-1932 г.г.) из сборника "Блистательный Санкт-Петербург"
Свежие комментарии