Лирическая комедия «Служебный роман» вышла на экраны более 40 лет назад и до сих пор остается одним из самых популярных отечественных фильмов. Незатейливый сюжет, разыгранный в стенах статистического учреждения, заканчивается хеппи-эндом: мымра Калугина оборачивается красавицей и обретает личное счастье, недотепа Новосельцев перестает мямлить, а гад Самохвалов получает по заслугам.
Но многие современные зрители убеждены: все не так просто, как кажется, и отношение к некоторым персонажам стоит в корне пересмотреть.Мы в AdMe.ru решили под другим углом взглянуть на любимую киноленту и разобраться, кто же все-таки является главным антигероем фильма, а кто заслуживает более снисходительного отношения зрителей.
Самохвалов — жертва или подлец?
Долгие годы априори считалось, что Самохвалов — бесчувственный злодей, а Рыжова — несчастная жертва. Но не слишком ли поспешны эти выводы? Давайте разбираться.
Восстановим хронологию событий фильма. Привычную жизнь трудового коллектива некоего статистического учреждения нарушает появление замначальника — Юрия Григорьевича Самохвалова. Вернувшийся из Швейцарии, лощеный и элегантный, он направляется в кабинет директора и по пути, чтобы завоевать расположение сотрудников, раздает им иностранные сувениры. В разговоре с Калугиной он слышит фамилию Новосельцева и переспрашивает: «Какой это Новосельцев?» На что та отвечает: «Да никакой, вялый и безынициативный работник».
Но, несмотря на нелестную характеристику, Самохвалов искренне рад видеть студенческого приятеля: он вскакивает с места и, не стесняясь начальницы, бросается его обнимать.
Встрече с Ольгой Рыжовой Самохвалов тоже рад: он с интересом спрашивает, как у нее дела, и внимательно слушает ее рассказ о сыне и муже, которому «язву оперировал сам Покровский». Новосельцев просит у старого друга взаймы 20 рублей, и тот без колебаний одалживает их. Когда Ольга сетует на то, что Толе давно пора стать начальником отдела, Самохвалов в ту же минуту идет к Людмиле Прокофьевне и предлагает его кандидатуру. И это несмотря на то, что всего 5 минут назад она ясно дала понять, что как работник Новосельцев ее не устраивает.
Много ли вы встречали людей, которые, добившись карьерных высот (по советским меркам недосягаемых), так участливо вели себя с давними студенческими приятелями? Возможно, в этом и заключалась главная ошибка Самохвалова: если бы он не допустил панибратского отношения, а обозначил границы «начальник-подчиненные», то дальнейшей трагичной истории просто не случилось бы.
На вечеринке в квартире Самохваловых Рыжова видит, что Юра удачно женат, достаточно обеспечен, живет с шиком. Кажется, что годы ничуть его не испортили. Ее жизнь на этом фоне кажется серой и невзрачной: электрички, авоськи, монотонная работа, муж-язвенник. А ведь это она могла быть на месте жены Самохвалова: еще в юности они «ездили целоваться в Кунцево». Да и салат она готовит лучше, добавляя в него тертое яблочко.
«Характер у тебя не изменился», — говорит Самохвалов Рыжовой на попытку принизить кулинарные способности его жены. «А ты что, разве помнишь, какой у меня был характер?» — изумленно спрашивает Ольга. «Я помню все», — кратко отвечает Юрий Григорьевич. Эта ни к чему не обязывающая фраза действует на Рыжову как зеленый сигнал светофора на водителя фуры: она начинает действовать
Уже на следующий день Оля пытается куда-нибудь пригласить Юру. Дважды: 1-й раз в начале рабочего дня, 2-й раз — после его окончания. Тот мягко отказывается: «Завтра я никак не могу: мы идем к родственникам. А послезавтра у моего приятеля день рождения». Рыжова совершенно правильно интерпретирует его слова и уточняет: «А после послезавтра по телевизору будут показывать хоккей?» «Ты же сама все понимаешь», — тактично, но довольно конкретно отвечает Самохвалов. И Оля действительно понимает, но это ее не останавливает.
Забыв о муже, поправляющем здоровье в Ессентуках, Рыжова буквально не дает прохода Самохвалову и забрасывает его интимными письмами.
Особенно интересна следующая деталь: передавая любовные письма через секретаршу, Рыжова не запечатывает конверт. Неужели за столько лет работы в организации она не могла понять, что Верочка — заядлая сплетница и передавать через нее любовные послания фактически то же самое, что просто прочитать их вслух перед всем коллективом? В конце концов, почему Оленька не отдала письма Юре лично в руки? В крайнем случае она могла подложить их под дверь кабинета. Зачем нужна была Верочка, непонятно.
Отказы Самохвалова можно назвать мягкими и чересчур вежливыми, но недвусмысленными. Когда он просит Олю прекратить и «не мучить ни его, ни себя», она с загадочным видом отвечает: «А эту тему я разовью в своем следующем письме». Очевидно, что по-хорошему эта женщина не понимает.
В последний, 4-й раз, Самохвалов уже не сдерживает себя и говорит абсолютно несвойственным ему ледяным тоном: «Ты заставишь меня входить в кабинет через окно». Оленька получает отказ за отказом, но продолжает настойчиво преследовать бывшего возлюбленного. И ведь «не шешнадцать поди ей»: она взрослая женщина, у нее есть замечательный муж и сын-подросток. Что же с ней не так? И чего она добивается?
Безусловно, отдавая Шуре письма, Самохвалов поступает некрасиво. Но давайте посмотрим на ситуацию его глазами. Он недавно вернулся из Швейцарии. К слову, попасть за границу в те годы было непросто: для этого нужно было быть «морально устойчивым» и «политически грамотным». У Самохвалова прекрасная жена, блестящая карьера. Так почему он должен пустить все это под откос из-за внезапно воспылавшей чувствами однокурсницы, с которой у него много лет назад был роман?
Самохвалов понимает, что в коллективе о нем уже шепчутся. Верочка, передавая письма, многозначительно хихикает. Слов Рыжова категорически не понимает. Как и карьера, репутация очень важна для Юрия Григорьевича, и он просто пытается спасти ее. Как может.
Передавая письма общественнице Шуре, Самохвалов деликатно говорит, что Рыжовой нужно «помочь выбраться из кризиса» и «протянуть руку помощи». Уходя, он обращается к Шуре: «Прошу вас. Никому!» Но как только дверь за ним захлопывается, та с криком: «У нас ЧП!» — мигом рассказывает все Людмиле Прокофьевне.
Говоря сегодняшним языком, Самохвалов — просто жертва харассмента. Он пытается защититься от настойчивых преследований Рыжовой, но делает это топорно, хотя и в рамках общественных правил. Именно на месткомы в то время была возложена функция отслеживания и порицания аморального поведения сотрудников.
Любовные письма Оли и без того стали достоянием общественности, но понять это и остановиться она смогла только после разговора с Шурой. «Терпение и такт», о которых говорила Людмила Прокофьевна, оказались бессильны перед напором Рыжовой. К слову, начальница и не знала о многочисленных попытках Самохвалова деликатно разрешить ситуацию.
И все-таки Юрий Григорьевич осознает, что поступил низко. Именно поэтому на следующий день он ждет Олю перед работой и просит у нее прощения. Подлец после такого инцидента, скорее всего, просто перестал бы здороваться, искренне полагая, что все сделал правильно.
В финальном разговоре Рыжова просит Самохвалова вернуть ей письма: «Вдруг жена найдет, сцену устроит». Эта фраза ясно показывает: Оля прекрасно понимала, что ее «романтические порывы» могут разрушить семью Юры. Неужели этого она так упорно добивалась? И разве она в этом случае жертва?
Если Рыжова и жертва, то уж вовсе не героя Басилашвили, а собственной глупости, несдержанности и ничем не подкрепленных иллюзий.
Кто настоящая мымра в фильме?
Если по поводу моральных принципов Самохвалова еще могут быть какие-то разночтения, то с другим персонажем картины все предельно ясно. Речь идет о секретарше Верочке.
Мотивы Самохвалова в случае с Рыжовой довольно понятны: он поступает непорядочно, потому что пытается защитить себя от пересудов и назойливых домогательств старой знакомой. Верочка же делает гадости направо и налево без видимых на то причин. Просто потому, что может. И творит она это с особым удовольствием.
Вера не любит и не уважает людей. Когда Самохвалов впервые появляется в приемной у Калугиной, секретарша, обсуждающая по телефону свои личные дела, небрежно бросает: «Обождите». Как только выясняется, что перед ней не посетитель, а новый замдиректора, она становится максимально любезной.
Начальство Верочка тоже не сильно уважает. Поэтому на рабочем месте она позволяет себе часами висеть на телефоне, нагло сидеть, закинув ноги на стол, в присутствии начальницы и при этом разговаривать с ней, повернувшись спиной.
Но это все цветочки по сравнению с тем, как Вера поступает с Рыжовой. Секретарша не просто читает чужое письмо (что само по себе непорядочно), она пересказывает его всему коллективу, попутно унижая Ольгу: «Ну вон же она сидит, в жутких розочках!», «Пенсия на горизонте — и она туда же!» Хотя Рыжова — женщина довольно молодая (ей нет еще и 40), да и розочки вполне симпатичные, многие тогда такие носили.
Когда Верочка узнает от Шуры, что Самохвалов передал ей письма, она, не отрываясь от работы, восклицает: «Гад какой!» И при этом не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что именно она распустила слух о Рыжовой и выставила ее на посмешище.
Верочка делает гадости от скуки, совершенно не задумываясь о последствиях своих слов и поступков. И несмотря на остроумные фразы и ультрамодные наряды, она — главный антигерой картины, типичная сплетница и интриганка. Возможно, попытки посмеяться над кем-то другим позволяют Вере ненадолго почувствовать себя более успешной и счастливой, ведь, если судить по бесконечным телефонным разговорам, ее личная жизнь не сложилась.
А как вы считаете, Самохвалов — подлец или жертва?
Свежие комментарии