Есть музеи, где мертвое прошлое
в пышных залах лежит под стеклом,
где, блестя, экспонаты роскошные
равнодушно молчат о былом.
Не к такому музею таинственный
столб старинный мне путь указал;
верстовой, полосатый, единственный,
он с прошедшим нас прочно связал.
На столе треуголка смотрителя,
только нет самого старика.
Связь времен до того удивительна,
что теряют значение века.
Юрий Люба
В 1972 г. открылся первый в России музей литературного героя - "Дом станционного смотрителя". Музей находится в деревне Выра Гатчинского района Ленинградской области. Музей открылся в чудом сохранившемся здании Вырской почты.
Народная молва утверждает, что именно здесь разыгрались события одноименной повести А.С. Пушкина. Именно отсуда лихой гусар увез красавицу Дуню, а на местном кладбище покоится прах незадачливого Самсона Вырина.
Материалы я взяла с сайта музея:
http://history-gatchina.ru/estate/stmaster/index.htm
А фото - мои. Так что уж извиняйте, что тут постоянно то моя, то благоверного физиономии мелькают - для себя ж снимали. Музей малоизвестный. Например, из моих знакомых никто там не был. Вот и решила поделиться с вами. А вдруг и будет интересно.
А.С. Пушкин много путешествовал. Около 34 тысяч верст проехал он по дорогам России, сотни почтовых станций довелось ему посетить, со многими смотрителями встречаться. Не менее 13-ти раз бывал он и на Вырской станции. Есть основания предполагать, что и имя главному герою повести "Станционный смотритель" он дал от названия этой станции - древнего русского села Выра.
История Вырской почтовой станции берет свое начало в 1800 году. Тогда управляющий деревней Выра Федор Рылеев, отец поэта-декабриста Кондратия Рылеева, получил в собственность от землевладельца генерал-лейтенанта и кавалера Малютина "особый дом" - крестьянскую избу с прилежащими к ней сараями. В то время здесь проходил Белорусский почтовый тракт, и Выра была третьей по счету станцией от Петербурга. Типичная почтовая станция, отнесенная по "Табели о рангах" к третьему разряду (18 ямщиков, 55 лошадей), она имела два корпуса: северный и южный - два одноэтажных домика, выложенных из кирпича, оштукатуренных и выкрашенных в розовый цвет. Домики выходили фасадом на дорогу и соединялись между собой кирпичной оградой с большими воротами посередине. Через них на широкий мощеный двор въезжали кареты, коляски, возки и брички путешествующих.
Внутри находились две деревянные конюшни, сараи, кузница, амбар, пожарная каланча, коновязи и колодец. Все это располагалось по краям двора, образуя замкнутый квадрат, который соединялся с трактом подъездной дорогой. Северный корпус станции служил также жилищем смотрителя, за ним и сохранилось название - "Дом станционного смотрителя". Полосатый верстовой столб с цифрами "69" на тракте официально зафиксировал расстояние до Петербурга.
Пожарная каланча
Здесь кипела жизнь: въезжали и выезжали тройки, суетились ямщики, конюхи уводили взмыленных лошадей и выводили свежих. Смотритель в форменном сюртуке покрикивал на нерасторопных, проезжающие отряхивали шубы, торопясь в тепло. Звон бубенцов, храп лошадей, скрип полозьев... Как знакома была эта картина русскому человеку XIX столетия!
"Дом станционного смотрителя" - первый в нашей стране музей литературного героя, где сделана попытка исторически достоверно воссоздать образ и подобие той обстановки, которую видел каждый, "входя в бедное его жилище", и которую описал Пушкин.
…Из небольших сеней, освещенных фонарем со свечой, - вход на "чистую половину для приезжающих", интерьер которой воспроизводит "смиренную, но опрятную обитель" станционного смотрителя и его дочери. На стене при входе правила, указы и постановления: "Какому чину и по скольку выдавать лошадей", "О подорожных и сборе с оных". Здесь же расписание "В какое время и по скольку лошадей и в какие экипажи запрягать должно".
В "красном" углу - стол смотрителя. На нем бронзовый подсвечник, ящик для денег, чернильница с гусиным пером, две шнуровые книги: одна - для фиксации важной проходящей почты, "ответственных казенных персон при ней" - фельдъегерей и курьеров, другая - для записи подорожных с выписанными на первом листе параграфами инструкции "О подорожных и сборах с оных". Вот, с большой сургучной печатью, копия подорожной поэта: "По указу Его Величества Государя Императора Александра Павловича Самодержца Всероссийского и прочая, и прочая, и прочая. Показатель сего, Ведомства Государственной Коллегии иностранных дел Коллежский секретарь Александр Пушкин, отправлен по надобностям службы к Главному попечителю Колонистов Южного края России Г. Генералу Лейтенанту Инзову, почему для свободного проезда сей пашпорт из оной Коллегии дан ему в Санкт-Петербурге мая 5 дня 1820 года, № 2295".
Как отправлен? Согласно действовавшему тогда циркуляру "Какому чину выдавать лошадей и сколько", государственные фельдъегеря и курьеры на станции не задерживались - их всегда поджидали запряженные тройки; особы первого класса получали по 20 лошадей; Александр Сергеевич, чином 10 класса, мог рассчитывать лишь на пару коней. "Находился я в мелком чине, ехал на перекладных и платил прогоны за две лошади", - сетует на жизнь все тот же Белкин.
А если вы спешите? Увы - на этот случай предусмотрены ограничения: "Никто не имеет права принуждать почтаря к скорой езде, а именно: едущих по казенной и частной надобности следует возить: в летнее время по обыкновенной дороге не более 10 верст в час, в зимнее время 12, в осеннее 8. Фельдъегерей же и едущих на курьерских лошадях возить и отправлять столь поспешно, сколь сие возможно…"
Когда-то существовала злая эпиграмма, подчёркивающая ничтожное положение чиновника 14 класса: "Коллежский регистратор - чуть-чуть не губернатор". Конечно, станционный смотритель в чине коллежского регистратора - не губернатор, но и он был в своем "мирке" начальником, наделенным определенными правами и обязанностями.
Так, "если между почтарями и возчиками окажется человек преданный пьянству, злонамеренный и не исполняющий предписанных правил, - значилось в инструкции Главноначальствующего над почтовым департаментом от 18 ноября 1842 года, - станционный смотритель не назначает его в наряд, требует от почтосодержателя немедленно переменить такого почтаря другим, благонадежным... Если почтарь окажется виновным в медленном возвращении на станцию, дерзости против проезжающих, или сделает какой-либо другой поступок в нарушении правил, то станционный смотритель обязан приказать почтовому старосте, чтобы он наказал того почтаря при нем и при собрании других почтарей розгами, записав обстоятельства, за которые почтарь наказан, в книгу, которая особо для сего должна быть заведена... Станционный смотритель обязан наблюдать, чтобы на станции не было никакого шума, крика, никакого беспорядка и чтобы в комнатах, где останавливаются проезжающие, всё было чисто и опрятно. Быть всегда в форменной одежде и все правильные требования всякого проезжающего немедленно исполнять с кротостью ж учтивостью, отнюдь не позволяя себе ни малейшей грубости..."
Всюду - приметы "смиренной, но опрятной обители": дорожные сундуки, чемоданы, шкатулки, "кровать с пестрой занавеской", на окнах "горшки с бальзамином", лубочные картинки - "История блудного сына", "Как мыши кота хоронили" - всё это воскрешает в памяти строки пушкинской повести. Кажется, сейчас войдет с улицы хозяин, человек лет 50, свежий, бодрый, в длинном зеленом сюртуке с тремя медалями на полинялых лентах, и произнесет знакомое: "Эй, Дуня! Поставь самовар да сходи за сливками", - и из-за перегородки выйдет голубоглазая красавица.
А вот и комната за перегородкой. Убранство ее воссоздает светелку девушки: диван, сундук для приданого, столик для рукоделия с пяльцами; на комоде портреты отца и Минского, зеркало, а рядом - портрет Дуни. Здесь же платье, которое шила дочь, когда приехал ротмистр Минский.
Во второй половине дома - ямщицкая. Добрую четверть её занимает большая русская печь, служащая для обогрева и приготовления пищи. На этой печи и просторных полатях спали вповалку ямщики после утомительной езды. В центре ямщицкой - стол с деревянными чашками и ложками. На бревенчатых ребрах стены - упряжь для лошадей в серебре, хомуты с колокольцами-"говорунами", каретные и потолочные фонари с огарками сальных свечей. Здесь же и одежда ямщиков: армяки, шубы, шапки.
Выставка музея под названием "Почта второй половины XIX века" делает попытку воссоздать обстановку быта рядовой почтовой станции. Сразу у входа находится почтовый ящик середины XIX века с надписью: "Для опускания отправлений", "Для получения отправлений". С 1848 г. на улицах Петербурга появились почтовые ящики. Очень быстро они "прописались" во всех городах и на почтовых трактах, вблизи почтовых станций и на перекрестках дорог. А до этого письма принимались только по весу. Старинные весы с обозначением лота (12,8 г) - меры веса письма - у почтового служащего всегда были под рукой, рядом с рабочим столом.
Ну а как же перевозили почту? Все было продумано до мелочей. Среди экспонатов - прекрасная дорожная шкатулка для разъездных чиновников со множеством разных отделений. Документы предварительно скатывали в трубочки, а затем укладывали в специальные ячейки и пристегивали ремешками.
Центр выставки - рабочее место почтового служащего за высокой стойкой. На дощатом столе, освещаемом керосиновой лампой в виде совы, - деловые папки из непромокаемой кожи, канцелярская мелочь, бумаги, чернильница, перочистка, масса писем и открыток с дорожными сюжетами, почтовые дорожники… На старинном медном крючке закреплены важные традиционные циркуляры, "до всеобщего сведения относящиеся": "Почтовые таксы и виды почтовой корреспонденции", "Временные для земских учреждений правила по заведованию почтовыми станциями", "Положение об устройстве почтовой части", с которыми можно тут же познакомиться.
Музей этот - своего рода символ. Символ того далекого времени, когда о прибытии и отправлении почты местные жители узнавали по звону колокольчика и грустной мелодии почтового рожка. И хотя прошлое кануло в Лету, связь времен не прерывается, почта "живет" и в "Доме станционного смотрителя". Старинным компостером с изображением изящного рисунка (два почтовых рожка и стрелы, направленные в разные стороны) сотрудники музея "пробивают" гостям конверты, помогая таким образом разносить весть о нынешней музейной Выре в разные утолки России и за ее пределы.
А это местный котяра - встречает и провожает гостей!
На том заканчиваю! Рада буду, если заинтересовала!
Ирина Осипова
Свежие комментарии