На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

ДАВАЙ ПОГОВОРИМ

10 848 подписчиков

Свежие комментарии

  • Ирина Осипова
    Вы абсолютно правы.👍👍👍День неполного ос...
  • Ирина Осипова
    вот это действительно очень-очень мерзко и гадко!!!!🤮🤮🤮День неполного ос...
  • Traveller
    А не напомнить ли Вам, голубчик, кто открывал этот самый гадюшник - "ельцин-центр"? И кто носит подарочки на день рож...День неполного ос...

"Меня травили, я травила". Жертвы, свидетель и зачинщик буллинга вспоминают, как это было

"Что придумают — за то и будут травить"
"Однажды у меня со спины сняли бумажку с надписью "я шалава". В другой раз прямо во время урока сидевшая сзади девочка приклеила мне на шею жвачку. На другом уроке мне пришла записка с замечанием, что у меня "попа толстая, а грудь узкая". Все это делала компания модных девочек и примкнувшие к ним мальчики. К выпуску мы уже учились в разных классах, и стало легче. Но я иногда боялась выходить в коридор: когда они меня видели, издавали звуки, как будто их тошнит. Про все это я до сих пор боюсь рассказывать даже психологу. Мне стыдно. Стыдно, что со мной так было можно.
Как-то, когда я уже была студенткой, мне написал в соцсети один из бывших одноклассников. Говорил, что у меня красивые фотографии, звал встретиться. Он, наверное, не помнил, что однажды в пятом классе в меня плюнул".
Катя
"Меня травили с 10 до 13 лет. Я носила брекеты, ходила с длинной косой и в консервативной одежде, мой папа ездил на немодных красных жигулях. Еще я занималась народными танцами, над этим тоже смеялись. Однажды я выступала на Дне города, кто-то подошел поближе, сфотографировал и пустил по классу снимок, где было видно мое нижнее белье. Потом одноклассники добавили, что у меня "ноги волосатые". Сейчас я над этим смеюсь, а тогда был прямо ужас-ужас-ужас. Но мне помогало то, что у меня были друзья вне школы. Я не была забитой. Это прекратилось к старшим классам. Я сейчас не общаюсь с бывшими одноклассниками специально, но если мы сталкиваемся на улице, то можем поболтать. Мы никогда это не обсуждали, как будто этого не было".
Алина
Истории травли (или, как ее еще называют, буллинга) часто похожи. Различаются обычно последствия. У кого-то все "обойдется" унижениями, а у кого-то дойдет до физического насилия и уголовного дела. Кто-то переживет и забудет, кто-то — надолго получит депрессию или до старости не будет доверять людям. Кому-то вовремя помогут взрослые, и проблема решится. А кто-то захочет отомстить — как студент Керченского политехнического колледжа, от нападения которого в октябре 2018 года погибли 20 и пострадали 50 человек. Как сообщал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, из-за бедности стрелка "постоянно унижали одноклассники".
По данным уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Анны Кузнецовой, в нашей стране с травлей сталкивается каждый третий ребенок. Генеральный директор Центра изучения и сетевого мониторинга молодежной среды Денис Заварзин настроен пессимистичнее: по его словам, так или иначе травле подвергаются 100% детей. Что такое травля, мы все хорошо помним по фильму "Чучело". И это, кстати, лучший ответ тем, кто говорит, что "раньше такого не было."

Самая большая ошибка — считать, что "дети сами разберутся", ведь "это просто игры и юмор", и вообще, "трудности закалят ребенка, а то он вырастет неприспособленным к жизни". Специалисты уверены: с травлей должны разбираться взрослые. Буллинг начинается не из-за жертвы и даже не из-за агрессора. "Что придумают — за то и будут травить, — говорит медицинский психолог Научно-практического центра психического здоровья детей и подростков имени Г.Е. Сухаревой Департамента здравоохранения Москвы (ДЗМ) Дарья Довбыш. — За то, что у тебя имя на букву "А" начинается, за волосы зеленые. Где-то выберут ботаника, где-то — хулигана".

Есть группа риска — это дети с яркими особенностями и те, кому сложно обращаться за помощью.

Но "входит в группу риска" не равнозначно "виноват в травле". Решить проблему, просто убрав из класса зачинщика, тоже не удастся: уйдет один, появится другой. Травля — признак системных проблем в коллективе, а не чьих-то личных.

В России до сих пор многие боятся психиатров, не доверяют психологам и уверены, что обращение за помощью точно повлечет постановку на учет со всеми вытекающими. 
"Я видела, что задеваю ее так же, как задевали меня"
"Наш класс делился на противоборствующие группировки: "крутых" ребят, которых знала вся школа, "середнячков" и совсем забитых мальчиков и девочек. Я не принадлежала ни к одной из них, хорошо училась и давала списывать, поэтому меня не трогали. Но каждый день я видела, как издеваются над другими. Особенно над одной забитой девочкой, Аней. Когда она шла по лестнице, на нее плевали сверху. Ее постоянно обзывали, кидали в нее грязными тряпками. Я очень ее жалела, но заступиться не решалась: боялась настроить "крутых" против себя.
Сейчас мне 32. И нередко, когда при мне кого-то обижают, во мне включается защитник. Как-то на работе один большой начальник очень резко разговаривал со мной и коллегами. Пока он кричал на всех, я молчала. Но когда он стал унижать мою подругу, решив, что она "слабый элемент", я попросила его этого не делать. Результат для моей карьеры был довольно плачевный. Но по-другому я не могу. Наверное, мне подсознательно хочется наверстать упущенное, быть смелее, чем в детстве".
Елена
Ошибка думать, что от травли страдает только тот, кого травят. "Наблюдателям тоже тяжело: они не могут выбрать, на чью сторону встать, и корят себя за это, — говорит координатор программы "Травли Net" Мария Свир. — Иногда к психологам обращаются 45-летние мужчины, которые когда-то наблюдали за травлей и до сих пор не могут этого забыть".

Но так бывает не всегда. "Недавно, прочитав какую-то статью про буллинг, я решилась написать однокласснице, которая дружила с теми, кто меня травил, — рассказывает Катя. — Оказалось, она про это не помнит! И даже недавно убеждала мужа, что в нашей школе такого не было".
Как ни странно, агрессоры тоже страдают. Во-первых, потому что от хорошей жизни человек никого травить не будет. И такой ребенок, скорее всего, "отрывается" на других из-за проблем в собственной жизни (от семейных неурядиц до страха, что иначе затравят его самого). Во-вторых, потому что это развращающий опыт: повзрослев, такой человек по-прежнему будет вести себя агрессивно, и ему будет сложно общаться с людьми. Но исключения бывают и здесь.

"Я могла спросить ее, какую она любит музыку, а когда она отвечала, сказать: "Фу! Да это же старье! Фу!" Про нее сочиняли какие-то частушки-дразнилки — я подпевала. Я прекращала, когда понимала, что сейчас она заплачет. Это было садистское удовольствие: я видела, что задеваю ее так же, как задевали меня. Я думала, что хоть чуть-чуть могу понять, что они испытывали, когда дразнили меня. Сейчас я понимаю, что они сами были в чем-то жертвами.
Перед этой девочкой мне стыдно до сих пор. Если б я могла ее найти, то попросила бы прощения".
Это рассказывает Алина — та самая, над которой издевались за народные танцы, брекеты и немодные красные жигули ее папы. Примерно в то же время она сама травила девочку в детском лагере — просто потому что она была "младше, приставучей и приехала в середине смены". 

Бэлла Волкова

Картина дня

наверх