Пожалуй, каждый, кто рассматривал картину Бориса Кустодиева «Купчиха за чаем» задумывался о судьбе героини этого полотна. Кто она – эта роскошная купчиха, почему сидит одна, какие у неё планы и какие думы.
"- Барыня! Барыня приехала, - прислуга большого купеческого дома в Замоскворечье заметалась по комнатам в надежде быстро доделать то, что было не доделано, чтобы не получить взбучку от строгой хозяйки.
- Что-то рано сегодня.
- А какова сама? Сердита иль в настроении?
Лакей Алешка, стороживший у двери, цыкнул на всех и сделал страшные глаза. Горничных как ветром сдуло.
- Ну, надо самовар ставить, - решила старая кухарка, чутко прислушиваясь к происходящему в доме.
- Алешка! - послышался голос хозяйки, - чего у дверей слоняешься? Иди Григорию на конюшне помоги.
Шурша юбками купчиха стремительно прошла в свою спальню и захлопнула дверь.
Пока слуги обсуждали что стало причиной гнева барыни, сама хозяйка сидела в кресле и плакала над запиской, написанной таким знакомым и уже родным почерком. Но не ей!
Марья Тихоновна Смирнова , в девичестве Батчикова, не плакала почти никогда. Будучи единственной и любимой дочерью рано овдовевшего купца первой гильдии Тихона Батчикова, она ни в чем не знала отказа. Отец обожал ее, всюду брал с собой, нимало не смущаясь, ее женским полом. Маша рано начала разбираться в торговых делах и имела в них чуйку. За что была уважаема всей семьей и знакомыми.
Замуж ее выдали в 17 лет, за друга семьи, само собой, уважаемого купца. Он был старше Марьи на 20 лет. Семья у них строилась на взаимном уважении и доверии. Африканских страстей, как в романах, супруги друг к другу не испытывали, но некоторая нежность присутствовала.
За 10 лет брака у четы Смирновых родилось трое детей: Андрюша, Лиза и Сонечка. А два года назад Петр Михайлович умер от пневмонии.
Мария Тихоновна, унаследовавшая имущество отца и мужа, показала себя отличным дельцом. Вела дела твердой рукой. Приказчики ее опасались, а купцы вполне доверяли.
Через год после смерти мужа к молодой вдове стали ходить всякие дальние родственницы и свахи. Мол, нехорошо женщине одной жить. Нужно крепкое плечо, мужская рука и пр, и пр. Марья Тихоновна всех угощала чаями, закусками и обедами, но под венец не спешила. Даже обедневшему дворянину, сопляку и пустозвону, отказала. А могла бы дворянской фамилией обзавестись.
И вот уж с полгода, как посватался к ней один купец, Егор Андреич Фролов. Познакомились в Купеческом собрании на балу. Потом пришел в дом, все честь по чести. Предложение сделал. И не смогла Маша отказать, потому что так понравился, так понравился… Зацепил чем-то сердце. Письма писал, дарил цветы, возил в рестораны и театры. Такого в жизни Марии Тихоновны еще не было. И она влюбилась. Деловая купчиха уступила место нежной и доверчивой женщине.
Месяц назад объявили о помолвке и назначили дату свадьбы. На это время Марья Тихоновна отправила детей к тетке в деревню. А сама занялась приготовлениями.
Только вот в последнее время стали ей друзья и доброжелатели доносить, что видели ее жениха с актриской одной, балетной. То в опере, то в ресторане, то в гостинице. Маша не хотела этому верить, но слухи становились все настойчивей.
И вот сегодня с утра, узнав точный адрес «той девицы», Марья Тихоновна отправилась поговорить. Елизавета Звездная не только ничего не отрицала, но еще и предъявила записку от Егора.
«Милая Лизонька, душа моя!
Очень скучаю по тебе, но сегодня быть не могу.
Нужно съездить к моей купчихе.
Ты же знаешь, сердце мое, что женюсь я только в силу тяжелых денежных обстоятельств. Только чтобы не разориться окончательно. А люблю я только тебя, мой ангел!
Целую и обнимаю, вечно твой Егор.»
Руки у Марьи Тихоновны опустились. Смотрела она на это златокудрое накрашенное существо в пеньюаре и не понимала: что Егор в ней нашел? Любовь? Что они оба знают о любви?
Уже дома, сидя в мягком кресле, купчиха первой гильдии Мария Тихоновна Смирнова еще раз перечитала записку, и от души поплакала. В дверь стучали, но хозяйка всех отсылала к лешему.
Через час она взяла себя в руки и начала прикидывать план действий.
Так. Перво - наперво, выдворить эту балерину в дальнюю провинцию. Или пусть вообще в горничные идет. Кто у нас там театрами на Москве заведует? Ага. Значит, позвонить и «попросить». Он еще у моего папеньки в долгу был.
Второе. Убивать я этого изменщика не буду. Зачем грех на душу брать? Но разорить разорю. Чем он там занимается? Поставками пшеницы и вроде бы акции в железнодорожном обществе имеет? Вот и чудно. Значит, партнеров его перекупить, а акции - это вообще пустяк. Всего один звонок сделать.
И пойдет он, миленький, по миру. Дворником или половым в трактир. А еще лучше - побираться с сумой. Туда и дорога мерзавцу!
Да. Еще объявление в газетах дать об отмене помолвки. Это Антону можно поручить.
Иии… Батюшке сказать, что венчания не будет. Тут и Алешка справится.
Приняв эти решения, Марья Тихоновна, сразу успокоилась и даже немного расслабилась. Тщательно записала в блокнот пункты плана, умылась, переоделась в домашнее и, наконец, открывши дверь, позвала горничную:
- Аксинья!
- Да, Марья Тихоновна.
- Скажи всем, Егора Андреича более не принимать. И на порог не пускать.
- Хорошо, барыня, - в лице Аксиньи было удивление и замешательство, но вопросов задавать она не посмела.
- И вели мне чаю в сад подать. Сейчас же. Мне еще кое-что обдумать надо...
Екатерина Степанова
Свежие комментарии